Битва при Лас Навас де Толоса состоялась 16.07.1212 между соединёнными силами католических королевств Кастилии, Арагона, Наварры и Португалии и армией мавров династии Альмохадов, и закончилась стратегическим разгромом мусульманских сил. Битва считается поворотной точкой процесса Реконкисты, за которой последовало необратимое изгнание мусульман с Пиренейского полуострова.
В 1195 кастильцы, после череды успешных походов, были разгромлены Альмохадами в битве при Аларкосе. Были потеряны Гвадалахара, Калатрава и Мадрид, кастильский король смирился с положением данника могущественных мавров. После смерти в 1199 великого Якуба аль-Мансура, его малоспособный преемник молодой Мухаммад ибн Абу Юсуф Якуб ан-Насир (христиане звали его Мирамамолин) занялся восстановлением авторитета Альмохадов в Тунисе и Алжире. То был государь подозрительный, высокомерный и жестокий, относившийся к христианам с насмешливым презрением. Огромное влияние на него оказывал визирь Ибн Джами. Халиф удовольствовался перемирием с Альфонсо VIII. И теперь у христиан были развязаны руки в подготовке похода-возмездия за Аларкос.
В течение последующего десятилетия Кастилия укрепляла свои пограничные твердыни, преумножала ряды армии и закрепляла связи с другими христианскими государствами полуострова. В 1210 Альфонсо VIII решил, что пробил его час. Он нарушил перемирие с маврами, начав колонизацию Ламанчи. В мае 1211 король совершил в набег на Хативу и побережье Средиземного моря разбив гарнизоны Мадрида, Гвадалахары, Уэте, Куэнки и Уклеса и опустошив эти земли. Было разрушено множество крепостей, уведено в плен немало мавров. В ответ на эту провокацию ан-Насир прибыл из Африки в Кордову, сопровождаемый примерно 120 тыс. конницы и 300 тыс. пехоты. К нему присоединились некоторые из подвассальных ему андалусских эмиров, и летом 1211 альмохады осадили Сальватьерру — недавно построенную крепость ордена Калатравы на юге Ламанчи. Альфонсо вновь выступил в поход, но городские общины не оказали ему достаточной поддержки. Кастильцы беспомощно простояли близ Сальватьерры, не в силах помочь её гарнизону, который капитулировал в августе.
Но для халифа это было Пиррова победа — защитники Сальватьерры удерживали его достаточно времени, чтобы Кастилия успела собраться с силами. При общем одобрении подданных в сентябре 1211 Альфонсо призвал всех своих вассалов к новому походу в следующем, 1212 году. Испанские епископы добились у Папы Иннокентия III официального призыва к крестовому походу и он, под страхом отлучения, предупредил всех королей полуострова о необходимости поддержать кастильцев мечом. При этом Папа приказал архиепископам Сантьяго и Толедо следить за тем, чтобы Альфонсо IX Леонский или кто-либо другой не заключили союза с мусульманами, дав им право отлучать таковых отступников.
Педро II Арагонский привёл из Льеиды 3 тыс. каталоно-арагонских рыцарей и сильный отряд арбалетчико. Прибыл также многочисленный отряд португальцев, хотя их король Афонсу II Толстый в связи со своей тучностью не смог принять участия в походе, за что, несмотря на крестоносное рвение он был подвергнут интердикту. Среди прочих участников похода были даже несколько леонцев, прибывших вопреки воле своего монарха, и кастильских изгнанников, получивших прощение.
Филипп II Август Французский, опасавшийся вторжения англичан, не решился отправиться на юг, и епископ Жоффруа Нантский был единственным магнатом севера, участвовавшим в походе. Из Южной Франции прибыли архиепископы Бордо (Гийом) и Нарбонны (Арно-Амори), а с ними многие пешие и конные крестоносцы из Анжу, Пуату, Бретани, Лиможа, Перигора, Сентонжа, Бордо, Ломбардии, включая трубадура Гаваудона. Свое прибытие в Толедо крестоносцы ознаменовали избиением евреев; их остановили только городские рыцари с оружием в руках.
В июне 1212 в Толедо собралась соединённая армия испанцев, португальцев и немногих французских рыцарей. Сам Альфонсо оценивал силу кастильского войска в 2 тыс. рыцарей, 10 тыс. всадников и 50 тыс. пехотинцев; c учётом союзников, численность могла быть и вдвое большей. Король разместил войска в садах Толедо и обеспечил их необходимым денежным довольством, лошадьми и различной амуницией. Кампания 1212 года стоила кастильскому духовенству половину его ежегодного дохода, пожертвованного на нужды государства.
Стояла невыносимая жара, войска сходились медленно, приходилось ждать. Это раздражало иноземное воинство, не привыкшее к столь знойному климату. Лишь 20 июня войско двинулось на юг в долину Гвадианы. Шли тремя колоннами — крестоносцы (ими командовал Диего Лопес де Аро, сеньор Бискайи), арагонцы и кастильцы. Через 2 дня армия халифа (андалуссцы, берберы, арабы, всего около 600 тыс. воинов) тронулась из Севильи на Хаэн, горный район близ Баэсы, где и остановилась, поджидая развития событий. 24 июня ультрамонтанос (авангард армии) с налету взяли замок Малагон, перебив почти всех его защитников. На следующий день туда подоспели короли, подтянулся обоз. "Французы" (так называли всех крестоносцев) жаловались на сильную жару и предлагали возвратиться, но их убедили продолжать поход.
27 июня христиане осадили Старую Калатраву, обойдя металлические острия, разбросанные у бродов Гвадианы. Крепость была хорошо защищена берегом реки, стеной, рвами, башнями и камнемётными машинами. Педро II, рыцари-калатравцы и часть французов штурмовали цитадель 30 июня, но мусульмане выстояли, и 1 июля Альфонсо пришлось принять капитуляцию в обмен на свободный выход защитников. Разделив скудную добычу, львиная доля которой досталась арагонцам и крестоносцам, короли вернули Калатраву её ордену. Потерю города мусульмане восприняли как катастрофу; за этот провал халиф приказал казнить организатора обороны Калатравы Юсуфа бен Кади. Покинув Хаэн он приказал выступить на север в Баэсу.
Через два дня крестоносцы-иноземцы, недовольные жарой и, возможно, столь милосердными условиями сдачи, покинули кастильское войско. На обратном пути они попытались ограбить Толедо, но горожане захлопнули перед ними ворота. Лишь около 130 рыцарей и несколько пехотинцев остались с королём.
Альфонсо двинулся дальше в южную часть Ламанчи. Пали замки Аларкос, Каракуэль, Банавенте и Пьедрабуэна. В это время к Альфонсо присоединился Санчо VII Наваррский, который привёл с собой 200 рыцарей, по такому поводу забывший о своей дружбе с мусульманами и ненависти к кастильцам. Сбор был окончен, войско готово к решительной схватке. По пути король получил первые известия о том, что огромная мусульманская армия, численно превышающая его уменьшившиеся рати и возглавляемая лично халифом, сосредоточена в глубине Сьерра-Морены, разделявшей Кастилию и Андалусию.
Кастильское войско, оставив Сальватьерру в руках мавров, совершило обходной манёвр, направляясь через горный перевал Сьерра-Морены в Андалусию. Но, подойдя 13 июля к перевалу Мурадаль, Альфонсо обнаружил, что тот блокирован в самой высокой и узкой части отрядами мусульман. Запасы продовольствия и воды иссякли и на военном совете уже подумывали о возвращении в Толедо, когда вечером некий пастух показал другую дорогу в обход Мурадаля, к следующему каньону. Этой тропой христиане вышли на равнину Массе дель Рей и стали лагерем. Этот путь был неведом даже калатравцам, и пастуха, который после этого исчез неведомо куда, многие сочли Св. Исидором, покровителем Мадрида.
Альфонсо развернул свои войска на равнинах (по-испански "навас") Толосы примерно в 64 км севернее Хаэна. Это была пересеченная местность, поросшая кустарником. Именно там разыгралась величайшая битва Реконкисты.
14 и 15 июля обе стороны каждый раз выводили свои армии — тремя полками в линию, центр и фланги, удержав позади резерв. У мусульман впереди стоял ещё авангард из легковооруженных берберов, арабов и отрядов лучников и сражение началось их провокационной атакой на строй христиан. Сам халиф пребывал с арьергардом, окруженный 10 тыс. отрядом негров-гвардейцев с визирем Абу Саидом бен Джами, барабанами и знаменами. Гвардейцы были якобы прикованы друг к другу цепями (на самом деле там стоял обычный частокол из кольев, возможно скреплённых цепями). Сам повелитель правоверных восседал на щите перед красным шатром, символом его власти, одетый в черный плащ своего предка Абд аль-Мумина, основателя династии Альмохадов, держа в руках меч и Коран, причём одновременно халиф как-то удерживал ещё и поводья своего коня.
В эти два дня боевые действия ограничивались перестрелкой и вылазками передовых отрядов. Медлительность христиан ан-Насир принял за слабость, и уже разослал в Баэсу и Хаэн письма, в которых говорил, что стережёт войска трёх христианских государей, которых скоро возьмет в плен.
Наконец, 16 июля герольд провозгласил день битвы. В полночь христиане пробудились, прослушали мессу, причастились и вышли из лагеря, "готовые победить или умереть". На рассвете они стали тремя корпусами: левое крыло под началом Педро Арагонского, правое — Санчо Наваррского, в центре авангард с Диего Лопесом де Аро, главные силы Гонсало Нуньеса де Лара с военными орденами. Сам Альфонсо VIII вместе с архиепископом Толедскиим, примасом Испании Родриго Хименесом остался при арьергарде, за второй линией из кастильских дворян и военных орденов. Пехота городов была перемешана с конницей на обоих крыльях войска — либо с тем, чтобы враги не обошли их с флангов, либо чтобы неопытные пехотинцы не дрогнули под давлением мусульман и не побежали с поля боя. Среди пехоты было много лучников.
На рассвете христиане атаковали мусульманский авангард, рассеяли его и двинулись на главные силы неприятеля. Затем обе рати сошлись и началась рукопашная, в которой никто не мог добиться успеха на протяжении нескольких часов. В это время халиф ввёл часть своего резерва в бой, и христиане дрогнули, началась паника, часть воинов обратилась в бегство. В этот критический момент король понял, что второго Аларкоса он не перенесёт, и решил лучше погибнуть, сражаясь до последнего. Он обратился к Родриго Хименесу со словами: "Архиепископ, придется мне и вам умереть здесь", услышав в ответ оптимистичное: "Вовсе нет! Здесь вы сокрушите врага!". После чего Родриго со своим отрядом резерва и знаменем Толедо (с изображением Христа и Девы Марии) ударил на мавров, следуя за Альваро Нуньесом де Лара, несшим королевское знамя с геральдическими замками Кастилии, одновременно призывая беглецов вернуться в строй. Когда знамя вознеслось над полем боя, сопровождаемое свежими силами арьергарда, маятник битвы качнулся в другую сторону и мавры начали отступать.
Первыми пустились в бегство андалусские контингенты (позже ан-Насир казнил в Севилье возглавлявших их эмиров). Когда отряд христиан приблизился к шатру халифа и прорвался сквозь копья отважно сопротивлявшейся негритянской гвардии, Мухаммад ан-Насир бросил читать Коран и сам ускакал с поля боя в направлении Хаэна, а оттуда сбежал в Марокко, где провёл остаток жизни в полном бездействии. После этого африканские войска его армии начали отступление, быстро переросшее в бегство. Христианской конница преследовала их до вечера, на протяжении 22 км. В это время пехота грабила вражеский лагерь под пение епископами Te Deum на усеянном мертвыми телами поле. Во время преследования мавров было убито больше, чем в самом бою. Всего же, якобы, погибло от 60 до 200 тыс. мусульман. Пленных в том бою не брали. Потери христиан составили (по разным источникам) от 25 до 115 тыс. человек.
В течение 2 дней христиане отдыхали, собирали оружие, оснащение, лошадей и припасы, считали тела погибших врагов и свои потери. Добыча им досталась такая, что понадобилось 2000 ослов для её перевозки. Впрочем, львиная её доля отошла арагонцам. 18 июля христиане оставили Лас Навас, захватили замки Бильчес, Ферраль, Баньос и Толосу, оставив в них гарнизоны. Отныне дорога в Андалусию и Алгарве была открыта. 19 июля пала Баэса, 23 июля — Убеда. Их стены были снесены, поля опустошены, дома сожжены, население, вопреки договору о сдаче, угнано в рабство. Лишь начавшаяся в рядах победителей чума вынудила Альфонсо вернуться в Толедо и распустить войска.
По пути он встретился с герцогом Леопольдом VI Австрийским, опоздавшим принять участие в кампании. В Толедо, где короля встретили большой торжественной процессией, Альфонсо VIII отдал Санчо VII в награду за помощь несколько пограничных замков, договорился с Альфонсо IX Леонским о союзе против мусульман и отправил послание Папе.
Хотя битва при Лас Навас де Толоса не имела непосредственных значительных последствий, она навсегда подорвала влияние Альмохадов и положила конец мифу о непобедимости мусульман и открыла путь к завоеванию большей части юга Испании. Известие о поражении послужило сигналом к развалу империи альмохадов. Знамя халифа, взятое при Толосе, по сей день хранится в монастыре Лас Уэльгас в Бургосе.