Сражение при Хохкирхе состоялось 14.10.1758 между австрийской и прусской армиями во время Семилетней войны.
После ожесточённой битвы при Цорндорфе и отхода русских войск к Висле австрийский главнокомандующий фельмаршал Леопольд-Йозеф фон Даун отказался от первоначального плана идти на соединение с русскими и решил направиться на соединение с имперской армией. Совместно с ней он рассчитывал разбить корпус Генриха Прусского (младший брат Фридриха II), прикрывающий Саксонию.
Узнав о движении Дауна, Фридрих, оставив 17-тыс. корпус генерала Кристофа фон Дона для наблюдения за русскими, с 15 батальонами и 38 эскадронами немедленно направился в Саксонию, уже в дороге соединившись с 33-тыс. армией маркграфа Карла Бранденбург-Шведтского, оставленной им в августе в Силезии против австрийцев. Ему удалось благополучно соединиться с Генрихом, после чего объединённое прусское войско насчитывало 60 тыс. человек против 100 тыс. у противника. Подобное соотношение сил для Фридриха было не в новинку: во всех сражениях Семилетней войны численное превосходство всегда было на стороне его врагов.
При приближении прусского короля осторожный Даун укрылся в укреплённом лагере в Штольпене. Он рассчитывал пересидеть здесь, сковывая основные силы пруссаков, до тех пор, пока австрийский отряд генерала фон Харша не возьмёт крепость Нейссе (Ныса в Польше), которая должна была в будущем стать опорным пунктом для отвоевания Силезии. План Фридриха заключался в том, чтобы, угрожая коммуникациям Дауна, вынудить того покинуть Саксонию. Ему удалось заставить Дауна оставить лагерь у Штольпена и занять другую позицию, в 30 милях от оставленной. Фридрих следовал за австрийцами, пребывая в полном убеждении, что через несколько дней он окончательно вытеснит их назад в Богемию.
Источники единодушно свидетельствуют о гнетущем впечатлении, произведённом битвой при Цорндорфе на прусских солдат. Никогда им ещё не приходилось участвовать в такой беспощадной бойне, которая разыгралась на поле этого сражения, когда противники, израненные, умирающие, уже не имея оружия или не будучи больше в состоянии пользоваться им, грызли друг друга зубами. В сравнении с таким врагом, каким показали себя русские, старый, привычный враг, австрийцы, казался Фридриху совсем не страшным. Не обращая внимания на возражения своих генералов, он приказал разбить временный лагерь в крайне ненадёжном месте, прямо у подножия занятых австрийцами высот. Он был совершенно уверен в том, что одного его присутствия достаточно, чтобы парализовать Дауна и без того уклонявшегося от столкновений. И в этом он ошибается.
"Хотя австрийцы и не обладали врождённой свирепостью русских, — пишет известный английский историк Кристофер Даффи, — они были опасны благодаря накопленному за годы войны опыту и техническим знаниям их военачальников и военных инженеров". Войско Дауна превосходило прусское более, чем вдвое. Исполнявший при Дауне обязанности начальника штаба, Франц Мориц Ласси настоятельно советовал своему шефу использовать подавляющее численное превосходство и неудачную позицию пруссаков и атаковать их.
Накануне сражения Фридрих выделил 10-тыс. деташемент генерала Ретцова для занятия горы Штромберг, господствовавшей над окружающей местностью. Обнаружив, что австрийцы опередили его и установили на горе тяжёлую артиллерию, Ретцов отказался рисковать жизнью своих солдат, был смещён и посажен под арест. Его корпус остался в Вайссенберге. Остальные солдаты Фридриха были разбросаны на довольно большом пространстве лагеря (около 5 км в длину), имевшего форму вытянутой латинской "S". 9 батальонов пехоты, составлявшие левый фланг, хотя и были усилены батареей тяжёлой артиллерии, находились в изолированной от остального войска позиции. Центр располагался между селениями Родевиц и Хохкирх. 11 батальонов пехоты и 28 эскадронов кавалерии на правом фланге размещались в Хохкирхе и поблизости от него, образуя обращённый на запад клин. Улочки Хохкирха были узки, но кирха не уступала размером кафедральному собору, что и дало название этому селению. К югу от неё находилась главная батарея пруссаков, состоявшая из 20 12-фунтовых и 6 лёгких орудий, охранявшаяся тремя батальонами гренадеров и двумя нерегулярными батальонами. Позиция правого фланга вплотную примыкала к горе Куприцер, занятой австрийцами. В целом, прусская армия насчитывала 29-30 тыс. человек.
Диспозиция Ласси предусматривала атаку несколькими колоннами, причём основной удар должен был наносился по Хохкирху: две сильных колонны пехоты должны были атаковать со стороны горы Куприцер, в то время, как две колонны, в основном кавалерии, должны были напасть на деревню с фланга и с тыла, отрезая противнику путь к отступлению. Фронтальная атака обещала быть особенно успешной, так как австрийцы, при сосредоточении и в движении были надёжно укрыты густым лесом на горных склонах, а по открытой местности им предстояло преодолеть совсем короткое расстояние. Австрийское войско насчитывало 78-80 тыс. человек, имея почти тройной перевес в численности над пруссаками.
Ночь на 14 октября выдалась сырой и туманной, звёзд не было видно на небе. В пять утра (светает в это время года не раньше семи) дюжина ракет разорвала на миг темень, подав австрийцам сигнал к атаке. Долго и безуспешно пытались в это утро адъютанты Фридриха, ночевавшего в Родевице, добудиться своего короля, тот очнулся лишь когда пули защёлкали по стенам дома, где он остановился на ночлег. Битва за Хохкирх была к этому времени в полном разгаре. Генералы Ганс Иоахим фон Цитен и Кроков (пал в сражении) отчаянными атаками отбивали колонны австрийцев, пытавшихся зайти в тыл к деревне. Многие пруссаки, застигнутые врасплох, сражались полуодетыми, а то и вовсе раздетыми.
В самой деревне царил невообразимый хаос. Прусской армии, как воинского соединения, больше не существовало, за исключением небольшого отряда майора фон Лангена, засевшего за церковной оградой и отбивавшего одну австрийскую атаку за другой. Со стороны центра, не принимавшего участия в сражении, в Хохкирх беспрерывно текли подкрепления, лишь увеличивавшие давку и неразбериху на узких улочках деревни. Плотная масса прусских солдат являлась отличной мишенью для австрийской артиллерии, косившей их, как траву. Сдавленные в толпе, трупы убитых картечью зачастую не падали, а оставаясь стоять, зажатые в толпе. Туман и густой пороховой дым мешали видеть дальше, чем на расстоянии вытянутой руки.
Не лучше обстояло дело и на левом фланге, где австрийцам удалось захватить прусскую батарею — ключевую позицию этого фланга. Всё это время Фридрих метался с одного участка боя на другой, затыкая дыры и собирая своих людей. Он даже не пытался контратаковать противника, а лишь спасал то, что ещё можно спасти. Под ним была убита лошадь, сам он чуть не погиб. Наконец, он получил желанное подкрепление на правом фланге, посланное от корпуса Ретцова из Вайссенберга. С помощью подошедшей кавалерии ему удалось, наконец, справиться с опасностью в тылу Хохкирха и разблокировать, тем самым, путь к отступлению. Остатки прусского войска отошли к Дёберицу, где был разбит новый лагерь. Многим спастись не удалось: так, солдаты майора фон Лангена, окружённые со всех сторон, пытаясь совершить штыковой прорыв к своим, полегли все до одного на узкой улочке прямо за кирхой.
Лишь в Дёберице, когда прошёл угар боя, стал очевиден размер катастрофы, постигшей прусскую армию, катастрофы, которую Фридрих мог с полным правом отнести на свой счёт. Потери пруссаков превышали 9 тыс. человек, без малого треть всего войска. Австрийцам достались 101 орудие, 28 знамён и 2 штандарта. Тяжёлые потери понёс командный состав. Пушечным ядром оторвало голову принцу Францу Брауншвейгскому, шурину короля, младшему брату его жены. Обезумевшая от страха лошадь принца, потеряв седока, долго носилась взад-вперёд по полю сражения. Был тяжело ранен и попал в плен популярный в прусском войске военачальник, князь Мориц Ангальт-Дессауский. Но больше всех утрат Фридрих переживал смерть фельдмаршала Джеймса Кейта: Кейт был его другом, насколько короли вообще могут иметь друзей, близким советником и наставником. В довершение всех бед и утрат, 18 октября, через четыре дня после битвы, Фридрих получил известие о смерти своей любимой сестры Вильгельмины.
Большинство неудач Фридрих, прославленный полководец своего времени, потерпел из-за своего самомнения, из-за склонности пренебрежительно относиться к противнику и нежелания считаться ни с предостережениями, ни с результатами разведки, когда те противоречили его собственным представлениям и планам. Его критиковал за это его младший брат Генрих (больше никто не осмеливался), бывший по характеру более осторожным человеком и осмотрительным военачальником. Сражение при Хохкирхе явилось ярким примером тому, как недооценка противника Фридрихом обернулась для пруссаков тяжёлым поражением.
После разгрома под Хохкирхом, Фридрих обратился к брату с просьбой о подкреплении. 20 октября Генрих сам появился в Дёберице во главе 8 батальонов пехоты и 5 эскадронов гусар. Убедившись в том, что Даун, победив, опять впал в свою обычную летаргию, Фридрих со всеми своими силами быстрыми переходами направился обратно в Силезию, где в его отсутствие 20-тыс. деташемент австрийцев под началом генерала фон Харша осаждал крепость Нейссе. Даун в это время решил направиться к Дрездену. Таким образом прусское и австрийское войско ушли в противоположных направлениях, удаляясь друг от друга.
При известии о приближении прусского короля, австрийцы немедленно сняли осаду Нейссе и поспешно отступили в Моравию. Фридрих развернулся и направился обратно в Саксонию на помощь прусскому гарнизону Дрездена. На обратном пути прусское войско прошло через Хохкирх, где всё ещё напоминало о недавнем сражении и о понесённых утратах. Даун, упустивший после Хохкирха момент, когда он мог уничтожить прусскую армию, теперь не решился на риск нового сражения, он снял осаду Дрездена и увёл свои войска в Богемию. Также неудачей закончились осады Лейпцига имперской армией и Торгау австрийским корпусом под началом Хадика. Таким образом, несмотря на поражение при Хохкирхе кампания 1758 года завершилась для пруссаков успешно, если не считать понесённых ими в этом году невосполнимых потерь, лишивших Пруссию цвета её армии.