Битва при Креси состоялась 26.08.1346 между англичанами и французами во время Столетней войны (1337-1453).
Через три года после внезапного начала Столетней войны, состоялось её первое большое сражение — морской бой при Слёйсе (24.06.1340). В течение нескольких лет после этой битвы английский король Эдуард III предпринимал попытки вторгнуться во Францию через Фландрию, но попытки эти провалились из-за финансовых трудностей и нестабильности заключаемых им альянсов.
Шесть лет спустя Эдуард выбрал другой маршрут. 12.07.1346 с 30-тыс. войском, состоявшим из англичан, ирландцев и валлийцев, он высадился в Ла-Гоге и двинулся в Нормандию, совершенно беззащитную. 26 июля он разграбил Кан, 24 августа с боем переправился через Сомму через обширный брод Бланштак.
Пока французская армия переправлялась через Сомму близ Абвиля, Эдуард обнаружил несколькими милями севернее подходящее поле боя - возле деревни Креси-ан-Понтьё. Над дорогой, по которой должна будет пройти французская армия, там возвышался пологий склон. Весь следующий день англичане тщательно обустраивали свои оборонительные позиции. Правый фланг, возле Креси, защищала река Me. Слева, перед деревней Вадикур, росла рощица, к тому же английская пехота успела прокопать там несколько рвов и ловушек против кавалерии противника.
Со времени высадки в Нормандии англичане потеряли около 10% солдат. Всего в английской армии под Креси было 3900 тяжеловооружённых рыцарей, 10 тыс. стрелков и 5 тыс. валлийцев. В такой сильной оборонительной позиции Эдуард отдал коннице приказ принять сражение спешившись. Армию выстроили тремя баталиями примерно одинаковой численности. Правой командовал 17-летний Эдуард, принц Уэльский, впоследствии благодаря цвету лат прославившийся как "Черный принц". Его наставником был многоопытный граф Уорвик.
На левом фланге стояла неглубоко эшелонированная по фронту баталия под командованием графов Арундела и Нортгемптона. Между ними стояла центральная баталия, которой командовал лично Эдуард III. Король обустроил себе наблюдательный пункт на мельнице, откуда он мог обозревать всё поле битвы и отсылать распоряжения всем полевым командирам. Рядом в круг были поставлены повозки с запасами стрел.
Ядро каждой баталии составляла мощная фаланга примерно из тысячи спешенных тяжёлых всадников - выстроенных в шесть рядов. На флангах размещались лучники, которые несколько выдавались вперед, чтобы их секторы обстрела перекрывали друг друга. Позади каждой баталии был размещен небольшой резерв из тяжелой кавалерии, готовой к немедленной контратаке, если французское наступление прорвёт передние линии обороны.
Есть версия, что у английской армии было несколько размещенных на повозках т.н. "рибальдов" – маленьких кувшинообразных пушек, стреляющих небольшими стрелами типа арбалетных. Они были неточными и имели малую дальность стрельбы, но огнём и шумом вызывали замешательство и страх, особенно у лошадей. Было и несколько более тяжёлых картечниц.
После рассвета в субботу 26 августа армия Филиппа VI вышла из Абвиля, чтобы отрезать англичанам дорогу на север. Король ехал впереди с главными командирами, авангардом и своими личными войсками, огибая с востока лес у деревни Креси. Сзади, с неравномерными интервалами, шли отряды остальной французской конницы, генуэзские арбалетчики, и за ними медленно брели нестройные толпы обычной пехоты. Из-за больших размеров армии и крайнего беспорядка только на её выход из Абвиля ушло полдня.
В составе французской армии общей численностью, почти в 60 тыс. человек было около 12 тыс. тяжёлой кавалерии (цвет французского рыцарства), около 6 тыс. арбалетчиков (генуэзские наемники), примерно 17 тыс. вспомогательной легкой кавалерии (вассалы рыцарей) и больше 25 тыс. феодального ополчения — нестройная толпа пехотинцев, тащившихся в арьергарде. Фактически в бою реально участвовали 10-15 тыс. человек (арбалетчики и конные), отставшие части и пехота в бой так и не вступили.
Когда король был в 10 км от Абвиля и примерно в 15 км от Креси, он получил первые донесения о местонахождении англичан. Тогда он решил остановиться, чтобы подтянулись отставшие войска, и отправил в разведку четырех рыцарей во главе со швейцарцем Анри ле Муэном. Ле Муэн вернулся около полудня и доложил о местонахождении трёх английских баталиях. Он посоветовал заночевать в поле и отложить сражение на следующий день, поскольку французская армия сильно растянулась, и пока её удастся собрать и построить, наступит вечер и воины уже устанут от марша и перестроений. Король согласился с ним и послал двух маршалов вперед и назад, чтобы они остановили войска.
Передние остановились, но задних остановить не удалось. Многие рыцарские отряды, будучи уверены в быстрой и лёгкой победе, возобновляли движение, как только маршал проезжал мимо. Другие, видя, что сзади продолжают прибывать всё новые отряды, думали, что был дан контрприказ, и также трогались в страшной суматохе и беспорядке, упираясь в передние отряды и пытаясь их обойти.
Французская армия была сильно дезорганизована по причине излишней самоуверенности и спесивости французских рыцарей. Ближе к вечеру это войско, растянувшееся на марше чрезвычайно длинной колонной, неожиданно наткнулось на английские линии. Филипп VI отдал приказ остановиться и попытался сплотить ряды. В шуме, гаме и пыли королю и его маршалам кое-как удалось перегруппировать эту мешанину пехоты и конницы, но запальчивые рыцари, распираемые аристократической гордостью, контролю не поддавались. Беспорядочной массой они стали выдвигаться вслед за генуэзцами.
Ударила короткая гроза, прошёл ливень, и земля размокла. Яркое солнце, показавшееся после грозы, только ослепляло французов. Генуэзцы плотной шеренгой пересекли долину и направились вверх по склону. Остановившись примерно в 150 м от английских передовых позиций, они выпустили стрелы (арбалетные болты), в большинстве своём не долетевшие до цели (возможно из-за того, что тетивы арбалетов намокли). Потом они снова двинулись вперед — и тут на них обрушился ливень английских стрел, почти метровой длины каждая. В отличие от арбалетчиков лучники сохранили тетивы сухими поскольку во время дождя держали их под шапкой и надели на луки непосредсственно перед боем. Смешав ряды, генуэзцы откатились.
Французские рыцари, которым не терпелось вступить в бой, пришпорили коней и нестройной лавиной пошли в наступление прямо через порядки генуэзцев, давя их конями. Вскоре скользкий склон был покрыт сплошной массой тяжёлых, неповоротливых, закованных в латы лошадей и всадников, пробиравшихся, спотыкаясь, прямо через несчастных генуэзцев, и на весь этот хаос ливнем сыпались английские стрелы.
По инерции часть французской тяжёлой кавалерии все-таки добралась до английской линии обороны. Однако основное преимущество рыцарской конницы — скорость и сплочённость рядов — было потеряно. Рыцарские кони оступались из-за выкопанных ям, а упавших рыцарей, неспособных подняться, добивали копейщики.
Серьезную опасность войскам принца Уэлльского удалось создать только одному отряду французских и немецких рыцарей под командованием Жака д'Эстраселя. В какой-то момент знамя принца упало на землю, но Томас Дэниэл, один из героев Кана, смог поднять его. Принц, выделявшийся высоким ростом, активно участвовал в рукопашной. Наконец, на помощь пришли солдаты графа Нортгемптона и французы были отброшены.
По мере прибытия, каждый отряд французской колонны безрассудно бросался в бой, незамедлительно попадая под убийственный английский обстрел. Англичане заранее позаботились об обеспечении боеприпасами (стрелами); кроме того, в перерывах между атаками английские лучники выходили подбирать стрелы на поле.
Французы ходили в атаку 15 или 16 раз, последние, в ночной темноте, были уже совершенно бессмысленными и совершались только для того, чтобы показать свою храбрость. Очевидно, в бой вступали отставшие отряды. Вероятно также, что многие участники первых атак теряли лошадей, потом возвращались, после отдыха садились на новых коней и снова шли в атаку. Но каждая новая волна одинаково захлебывалась с большими потерями.
На стороне французов в битве принял участие король Богемии Ян (Иоанн). Будучи слепым, он приказал привязать себя в седле боевого коня и так поскакал в рядах французской конницы на англичан, надеясь геройски закончить жизнь.
Король Филипп VI также пытался участвовать в битве, но два коня были убиты под ним стрелами и сам он был ранен в лицо. Его знаменосец был убит (его конь попал в яму-ловушку) и на поле боя остались королевский штандарт, а также главное французское знамя, Орифламма, которая обычно хранилась в аббатстве Сен-Дени.
Наконец французы отчаялись и сыграли отбой. Поздним вечером король покинул поле битвы по настоянию графа Жана д'Эно в сопровождении только 5-ти баронов и немногих пеших ополченцев из города Орлеан. К утру он прибыл в Амьен. Английское войско не покидало позиций до рассвета.
Потери французов были намного больше английских. Около английских позиций были найдены тела 1542 французских рыцарей, в т.ч. 11 графов и герцогов. В числе убитых оказался Шарль, граф Алансон (брат короля), герцог Лотарингский (женатый на племяннице короля), Луи де Невер (граф Фландрский), Луи де Шатийон (племянник короля), графы д'Омаль, де Сальм, де Бламон, д'Аркур, де Сансер, д'Оксер, Сен-Поль, а также архиепископы Нима и Руана. Погибло и несколько вельмож из Священной Римской империи, включая короля Богемии. Павших простых пехотинцев никто не считал, поскольку их снаряжение не представляло особой ценности, к тому же их тела были разбросаны на большом пространстве, но ориентировочно их было более 2000. Англичане, вместе с лучниками и копейщиками, потеряли убитыми и ранеными около 200 человек, в т.ч. 40 латников.
Своим успехом английская армия была обязана единодушному действию пехоты и конницы. Во французском войске сказалось пренебрежение пехотой, как результат вражды между знатью и горожанами — высокомерные рыцари презирали пехотинцев. Филипп сразу же стал искать козла отпущения и нашёл его в лице иностранцев, приказав устроить резню генуэзским "предателям", где бы они ни были найдены. Многие генуэзцы были убиты в Амьене и в близлежащих гарнизонах прежде чем гнев короля остыл и его распоряжения были отменены.
Поражение в битве при Креси было политической катастрофой для французской короны, но его военные последствия были незначительны, поскольку Эдуард III не имел достаточно войск для постоянной оккупации захваченной территории.
Красочное описание битвы можно прочитать в романе "Арлекин" английского писателя Бернарда Корнуэлла.