В мае 1101, вскоре после насильственного подчинения королём Иерусалима Балдуином I Кесарии, прошел слух о вторжении египтян. Визирь Фатимидского халифата аль-Афдаль Шаханшах отправил крупные силы, которые теперь двигались к Иерусалиму под командованием одного из ведущих фатимидских генералов, бывшего правителя Бейрута Саада ад-Даулы. Балдуин предпочел подождать дальнейших действий Фатимидов в относительной безопасности Рамлы, которая находилась на дороге из Иерусалима в Аскалон — мощную крепость Фатимидов в Палестине.
Три месяца ничего не происходило. Саад в Аскалоне выжидал подходящего для нападения момента, а Балдуин патрулировал регион между Яффой и Иерусалимом. Наконец, на первой неделе сентября, когда "военный сезон" уже был близок к завершению, египтяне начали наступление. Избегая политики обороны, Балдуин решил открыто сразиться с врагом и приказал немедленно провести мобилизацию в Яффе. Но даже собрав войска со всего королевства и велев, чтобы каждый подходящий сквайр стал рыцарем, он насчитал 260 рыцарей и 900 пехотинцев. Египтяне же во главе с Саадом аль-Дауле выставили около 10 000 воинов.
Выйдя из Яффы, чтобы перехватить армию Фатимидов на равнине к югу от Рамлы, христиане, охваченные отчаянной решимостью, начали двигаться вперед и 7.09.1101 приняли бой с египтянами, построенными в пять или шесть дивизий. Балдуин верхом на своём быстроногом скакуне по имени Газель возглавлял резервные силы, готовые вступить в бой при первой необходимости. Рядом с ним постоянно находился Фульхерий Шартрский. Позже он вспоминал: "Число врагов было так велико, что они налетали на нас невероятно быстро, так что латиняне вряд ли могли видеть кого-то, кроме противника". Латинский авангард вскоре был почти полностью уничтожен. Вся армия была окружена.
Видя, что латиняне на грани поражения, Балдуин бросил в бой резерв. Египетские войска в тот период полагались на суданских лучников, поддерживаемых арабскими и берберскими всадниками. Лучники двигались в пешем строю, а всадники ожидали атаки противника, стоя на месте. Это превращало египетскую армию в статичную мишень не только для вражеских лучников, но и тяжелой кавалерии. Так, в данной битве египтяне обратились в бегство именно тогда, когда в их ряды врезалась волна христианских рыцарей.
Король собственноручно убил эмира ударом копья в живот, после чего мусульмане начали отступать. Тем не менее схватка велась почти на равных и ни одна из сторон не одержала убедительной победы. Поле сражения было покрыто оружием, снаряжением и телами мусульман и христиан. Потери египтян оценивались в 5 тысяч человек, но при этом 80 франкских рыцарей (больше трети) и много пехоты было убито.
В то время, как Бодуэн преследовал части Фатимидов, которые двигались в направлении Аскалона, уцелевшие воины авангарда латинских сил в то же самое время отступали к Яффе, преследуемые мусульманами, которые были убеждены, что выиграли сражение. Неразбериха была настолько сильной, что двое франков, которым посчастливилось добраться до Яффы, объявили о поражении христиан, и сказали, что король и все его люди убиты. Травмированная этим известием королева (тогда жившая в Яффе), увидев 500 мусульман, скачущих к городу, немедленно отправила гонца на север в Антиохию, моля Танкреда о помощи.
К счастью для франков, жители Яффы наотрез отказались сдаться, а уже на следующий день король Бодуэн вернулся в Рамлу, чтобы разграбить египетский лагерь. При виде его остатки армии Фатимидов, собравшиеся под стенами Яффы, подумали, что приближается их армия, и с радостью выехали навстречу, а когда осознали свою ошибку, обратились в бегство. На север тотчас был отправлен второй гонец с информацией о том, что король жив и одержал победу.
В этой битве король Балдуин оказался в выигрыше благодаря грамотным стратегическим решениям и удаче, хотя шансов на это почти не было.